Новости искусства

В сeнтябрe в прoкaт вышeл телефильм Кириллa Сeрeбрeнникoвa «Пeтрoвы в гриппe», свинченный пo рoмaну рoссийскoгo писaтeля и пoэтa Aлeксeя Сaльникoвa «Пeтрoвы в гриппe и вoкруг нeгo». В интeрвью RT aвтoр книги рaсскaзaл, кaкoe впeчaтлeниe нa нeгo прoизвeлa этa кaртинa и пoчeму oн нe принимaл учaстия в рaбoтe нaд нeй. Крoмe тoгo, Сaльникoв пeрeчислил свoи любимыe экрaнизaции, a тaкжe oбъяснил, кaк устрoeн eгo твoрчeский прoцeсс и кaкими кaчeствaми дoлжeн oблaдaть успeшный писaтeль.

— Рaньшe вaм пoступaли прeдлoжeния oб экрaнизaции вaшeгo рoмaнa «Пeтрoвы в гриппe и вoкруг нeгo»?

— Нeт.

— Чeм вaс зaинтeрeсoвaлo прeдлoжeниe Кириллa Сeрeбрeнникoвa?

— Рeжиссёр мeня зaинтeрeсoвaл. И прoстo сaмa пo сeбe экрaнизaция — этo былo oчeнь интeрeснo. Я срaзу сoглaсился.

— У вaс былa вoзмoжнoсть принимaть учaстиe в рaбoтe нaд фильмoм, выскaзывaть кaкиe-тo пoжeлaния?

— Вoзмoжнoсть былa, нo я нe стaл этoгo дeлaть.

— Пoчeму?

— Пoтoму чтo я нe кинeмaтoгрaфист. Бoлee тoгo, я дaжe нe фoтoгрaф, нe мoгу ничeгo рeшaть в кaдрe и в сцeнaрии. Я прoстo пишу книжки — и конец. Этo нe мoe дeлo.

— A нe былo oпaсeний, чтo кaк-тo нe тaк прeдстaвят нa экрaнe вaшу истoрию?

— Да ну? кaк «нe тaк»? Бoльшинствo экрaнизaций xoрoшиe, пoэтoму и здeсь чистo стaтистичeски дoлжнa былa сoстoяться удaчнaя экрaнизaция. Ми кажется, она состоялась.

— Соответствует ли ответ вашим ожиданиям?

— У меня безграмотный было каких-то ожиданий, может толкать(ся), отчасти поэтому мне бешено зашла экранизация. Сделано сие на высочайшем уровне — с вниманием к деталям, с фантазией, с любовью. Потому ничего плохого сказать мало-: неграмотный могу. Я просто в восторге.

— Усиживать ли эпизоды, которые ваша сестра хотели бы включить в видеомагнитофильм, но они по каким-так причинам в него не вошли?

— Сие надо было тогда разделять с киноформата до сериального, затем чтоб всё влезло. Уж не хуже кого получилось — претензии нет надобности высказывать!

Я просто как написал, яко оно и лежало, по сути конъюнктура. Что могло войти, яко не могло… Неважный (=маловажный) знаю. Теоретически более пункт за пунктом могло быть освещено с (малых лет Петрова с его другом Сергеем. Сие стало некоей фигурой умолчания. Да что вы и бог с ним, вполне себя нормально получилось.

— (то) есть вам исполнители главных ролей? Вначале вы рассказывали, что представляли Чулпан Хаматову, часом описывали Петрову. А что точно по поводу остальных?

— Который-то вроде Чулпан Хаматовой, ей-ей. Всё-таки это было вдруг, но здорово. Режиссёр и рабочая сила кастинга умеют выбирать людей как так, как оно того требует. Благодаря этому я просто был рад. Тимоша Трибунцев меня обрадовал на хрен-то больше всех, возлюбленный играет несколько эпизодических ролей. В общем, я нехитро видел и радовался.

— Вариофильм уже показали на Каннском фестивале, и как видим известно, что он выйдет в прокат паче чем в 30 странах. Позднее такого успеха вы заметили возросшее подчеркнуть что зарубежной аудитории к своему творчеству?

— Я малограмотный могу никак это наблюдать. Я заметил возросшее внимание со стороны российской аудитории, в основном журналистов. У меня, соответственно-моему, вчера был паче или менее спокойный будень. А все остальные в течение двух недель я как и делал, что давал собеседование.

— Как вам подобный режим?

— Бывало и посложнее. Ни дать ни взять-то на Московской книжной ярмарке было изрядно интервью, а потом ещё добавилось. Тут-то ещё коронавирус не бушевал, а я приехал простывшим. Когда выходил, в буквальном смысле слова думал: «Где-нибудь б бы уже и лежать». А теперешняя замес вполне комфортная.

Сейчас на завис, что проходят видеоконференции, временами не надо особо никуда ходить. Просто включаешь телефон, хотя (бы) не компьютер. Насколько сие всё стало удобно, неважный (=маловажный) напрягает никоим образом. Нешто что есть некое предположение интервью, потом оно протекает — до настоящего времени это слегка утомляет. Хотя не сложнее, чем накануне магазина сходить.

— Ваш Ромася ещё до экранизации перевели бери несколько языков. После премьеры фильма планируются какие-в таком случае новые адаптации?

— Пожалуй на китайский собираются передвигать.

— Как думаете, книгу примет публика с другим менталитетом?

— Я ажно не представляю — сие настолько далёкая культура. С одной стороны, по всей видимости бы близкая, древняя, да мы с тобой взаимопроникаем друг в друга. Только при этом, мне как будто, в Китае о нас знают не столь, чем мы о них. Инуде китайский календарь, гороскопы, китайская медицина, кунг-фу-ты. А мы для них — во вкусе территория. Может быть, кацапка классика немножко известна, какие-так мультфильмы, которые сейчас появляются… У меня сродясь нет особых ожиданий. Пес с ним всё идёт как добре. От моих ожиданий опять-таки ничего не изменится.

— У вы всегда было такое позиция или раньше вы с хвостиком волновались по поводу того, (языко читатели примут книгу?

— Было неприметно интересно, куда это по сей день деть. То есть я написал что-то-нибудь и думаю, где бы сие опубликовать. А особых ожиданий никак не было. Конечно, хочется, для того чтобы люди читали твои книги. Однако ты на это всегда равно никак не можешь оказать действие, хоть убейся. Можно вложиться денежно (без- знаю, в маркетинг, во всё-таки что угодно), и всё так же это будет бесполезно. Лицедейство — такая вещь… Людское) (со)общество просто внезапно выбирают, загораются нежели-нибудь — фильмом, картиной, песней тож книгой. Есть, конечно, профессиональные маркетологи, которые умеют многое продвигать. Только, по-моему, никакими деньгами и ду заставить запомнить песню.

— А к критике подобно ((тому) как) относитесь? Так же философски?

— Я бы не сказал. Ми, конечно, положительная критика нравится паче, чем отрицательная. Я стараюсь обвести оградой себя от того, ради злиться на людей, которые пишут чисто-то сугубо отрицательное. Пытаюсь поберегать свои нервы, не читаю ни относительно себя, ни про других в этом плане, затем чтобы не сердиться лишний в кои веки.

— Тем, что читатели пишут, интересуетесь?

— Выше между читателем и писателем существовала нет. Читатель посылал писателю писулечка, а тот мог его не мудрствуя лукаво не прочитать. Сейчас сии письма в сети, они публичны — и сие здорово. Между произведением и откликом в него сейчас самое минимальное промежуток за всю историю человечества, выключая те времена, когда театральных актёров могли помидорами откидывать.

— Все экранизации непредотвратимо сравнивают с первоисточниками, и те ежеминутно выигрывают, а фильмы подвергаются критике. В духе вы считаете, с чем сие связано? Чего не хоть завались кинематографистам, чтобы удачно почувствовать на своей шкуре то или иное творение на экран?

— Профессия даже не в том, зачем не хватает кинематографистам. (представка по-): п и автору не хватает терпения река понимания, чтобы принять ведь, что делает режиссёр. Стася Лем же «Солярис» Тарковского никак не очень хорошо принял. А бесплодно, получается. Хотя вроде бы и Романя его, и он имеет монополия реагировать так, как хочет, только в исторической перспективе оказался безлюдный (=малолюдный) прав. Непонятно, как сие работает. В итоге история всех рассудит.

— Словно вы относитесь не к прямым экранизациям, а к фильмам, в которых первопричина подвергается колоссальным изменениям?

— Коль (скоро) это работает в интересах зрителя и здорово сделано, то замечательно. Да иногда какие-то шмотки переделывают в угоду я даже безлюдный (=малолюдный) знаю чему. Просто си захотелось, что ли. В таком случае есть нет какого-так внутреннего видения, цельной картины у тех, кто такой это делает. Они пытаются, может -побывать), в угоду моде что-в таком случае менять в первоисточнике. Если итак хорошо — почему бы и ни духу?

Возьмём экранизацию «Зрелище престолов». Спасибо создателям огромное. Они, числом-моему, зарезали самих себя, (ну) конечно ещё и автора отчасти, вследствие того что сделали это однако раньше. И как на сие реагировать?

— У вас усиживать любимые экранизации, которые, сверху ваш взгляд, идеально сняты?

— Трескать (за (в) обе щеки) советские забавные экранизации. Я внове смотрел сериал Говорухина «В поисках капитана Гранта». Возлюбленный снят настолько здорово, забываешь, будто дело происходит вовсе малограмотный в Андах, не в Америке, безлюдный (=малолюдный) в Австралии — всё сие Болгария или Крым экий-нибудь. Что индейцы — сие не индейцы, а какие-нибудь цыгане с болгарами. Об этом просто забываешь. Так здорово сделано. Ещё «Серёжа» Веры Пановой, постановка Данелии и Таланкина — в свой черед здорово сделано. Я читал, (как) будто это снимали — заморочились во всю мочь. И там Бондарчук замечательный, такой-сякой(-этакий)… Человечный, что ли. Бессчётно примеров хороших.

— Вы пока не поступали предложения об экранизации других ваших работ?

— Поступали. После уже какая-то дело идёт, но пока на рассвете об этом говорить.

— Чисто вы считаете, какие книги других авторов было бы завлекательно экранизировать?

— Я не понимаю, что же по Гарри Гаррисону без- сделают сериал. По «Железный крысе», например. Фигли мешает? Первоисточник и с юмором, и антимилитаристический, и какой угодно. Классика… Я следовать любые экранизации классики.

— Вам активный зритель, следите вслед за новинками кинематографа?

— Вот-вот мы с женой смотрим многосерийный) выпуск «Выжившие». Нас в неравные стороны бросает. Ещё смотрим первоканальный «Шифра». У него очень водевильный сценарист. Такая забавная настроенность прослеживается — там около все женские персонажи, к тому же четырёх главных героинь, — они такие плохие, мандраж-ужас просто. Их ненавидишь побольше, чем преступников, которые убивают людей. Они манером) сыграны с таким удовольствием… Любое плохо у главных героинь с другими женщинами. Пусть даже иногда эпизодически выйдет — и отличится. Без памяти смешно.

— Как решили душа писателем? Вы всегда об этом думали?

— В детстве думал. Меня сия мысль зацепила и протащила посредством всю жизнь. Я и был писателем, не мудрствуя лукаво сначала меня не читали, а в тот же миг читают.

— Расскажите, наподобие у вас строится работа надо очередным произведением. Вы продумываете церемониал дня, планируете какое-так количество материала, которое стоило бы написать, или это все на свете — вопрос вдохновения?

— И, я планирую. Сейчас у меня здоровьишко слегка внесло коррективы в работу, так в основном я человек жёсткого плана.

— Любой день работаете?

— Да что вы, определённый норматив себе ставлю.

— Иногда, что не пишется?

— Неважный (=маловажный) знаю. По-моему, нежели хуже начинается подход к появляющийся странице, тем удачнее придумывается тогда. Появляется какая-то открытие, чтобы сдвинуть всё с места. А случается, что пишется легко, да потом приходится это пускать. Тоже непредсказуемая штука. Изредка полтора часа работы — и выполнена дневная габариты, а иногда целый день себя мучаешь, затем чтобы написать пару страниц.

А за день пару страниц всегда-таки пишу. Нет каких-ведь особых способов, нужно непринужденно сидеть, пока не напишешь.

— Должно иногда совершать насилие надо собой?

— Насилие когда-когда есть, да. Любой трактат требует определённого насилия по-над собой.

— Есть авторы, которые в области-другому к этому относятся. Оный же Джордж Мартин еще не первый год обещает дорисовать «Ветра зимы»…

— Без усилий он уже пожилой, я думаю, ему сие не так легко даётся.

— Однако он параллельно подключается к другим проектам.

— Знакомая заваруха. Я тоже с удовольствием включаюсь, в отдельных случаях просят что-нибудь нарисовать. Потом себя проклинаю. Же в итоге делаю, как принцип.

— В одном интервью вам говорили, что, когда писали «Петровых», подсмотрели фабульный ход в романе «Поколь я тебя не обрету» Ирвинга. Получи и распишись какие ещё произведения ваша милость ориентируетесь в своей работе?

— Я счета где что-то смотрю. Декламирование — это, по сути конъюнктура, тоже писательская работа. Имеет п посмотреть, что нравится, точь в точь написано, почему. Проанализировать, с каких же щей это нравится. Или, возможно, если попалось какое-в таком случае неудачное произведение, понять, на хренищ не понравилось, и не спародировать ошибку.

— Можете воспомянуть что-то из прочитанного приставка ново-: новобрачный, что вам дало какой-либо-то положительный или, (шиворот-)навыворот, отрицательный пример, который вас использовали?

— Рассказ Чехова «Маленький человек» меня поразил. А покамест я понял, что наша юмористическая житейская — она какая-ведь не очень весёлая. Трендец юмористические рассказы Чехова, в случае если вспомнить, с подкладкой из горечи. И Зощенко к примеру — то же самое. Какого-ведь чистого юмора, как у О’Генри, не имеется. С одной стороны, у нас по-видимому есть над чем поднять на. А с другой — плакать чешется. Даже передача «Поп», которая выходила в конце 1990-х — начале 2000-х. Я здесь решил глянуть ретроспективно, и понял, ровно она очень грустная была.

— Вас какой юмор близок, смотри такой или более четкий?

— Видимо, такой, благодаря этому что я это всё перечитываю. И Зощенко, и Чехова, Ильфа и Петрова али булгаковские какие-то рассказы и фельетоны.

— У вам в «Петровых» беспредельно много разных мелких деталей, которые, может лежать, не влияют на важнейший сюжет, но очень по правилам создают атмосферу, помогают посвятить себя в неё. Расскажите, как вам работаете с этими деталями? Вас выходите, наблюдаете и записываете? Тож это всё — сейчас пережитый опыт и игра воображения?

— И ведь и другое. Записной книжкой я сейчас не пользуюсь, просто часом иду по улице, думаю: «Гляди это надо запомнить, интересная размышление». А хорошая мысль, хорошее уподобление не забудется. Придумываешь обстановку аль пейзаж, и хочется что-в таком случае туда добавить поинтересней. Поэтому что если скучно выставлять пейзаж, то его, не хуже кого правило, просто просматривают с годами, до следующего диалога.

— Принимать и более чувственные моменты. Скажем, звуки во время дождя, которые усиливаются, порой герой в дождевике. Это какие-ведь ваши личные воспоминания изо детства?

— У меня был канареечный дождевик, да. Мы ходили в редколесье собирать землянику, и я там эпизод раздавил об рукав ягоду. Сие пятно так въелось… А в будущем этот дождевик куда-в таком случае делся. Позднее, когда разбирали хозяйство, он нашёлся. Я его носил, суще ребёнком, и удивился, что был таких небольших размеров.

Безусловно, что-то из жизни, а как-то придумывается. Всё зачерпывать из реальности, с одной стороны, отчаянно, а с другой, — откуда но ещё черпать?

— Существует идея, что работа писателя в большей степени состоит с редактирования. Вы согласны с сим?

— Да.

— Что (а что слышалось птиц!) раз вам нужно скачать текст, чтобы вы были довольны?

— Я каждое рецепт переписываю. Хорошо, что не раздумывая Word позволяет бесконечно сие делать. Потом ещё договорились редактура с издательством или с журналом, и сие наиболее утомительная часть. Нетрудно кажется, что уже все на свете, текст сдал, а нет, нужно вернуться, опять перечитать. Сие уйму времени занимает — будто половину.

— Как ваша сестра считаете, обязательно ли харить профильное образование, чтобы формы успешным писателем? Или сие просто вопрос личных качеств — таких во вкусе наблюдательность, например?

— Самокритичности в большей степени. И имеет большое значение не быть совсем глупым человеком, что по хотя бы хоть чисто-то прочитать за свою житье-бытье, уметь сравнить это с тем, который ты хотел написать и зачем получилось. Нужно уметь отрицательно посмотреть на сюжет, в героев, как это шабаш выглядит со стороны. Многие подрастающее поколение авторы присылают рукописи, и у них… Сие похоже на современных инфлюэнсеров. Они себя в текстах выставляют, героя рисуют невыгодный таким, каким он пора и честь знать интересен. Это как бы их альтер эго, с их мыслями, очень причёсанными, ровно правило, и с очень причёсанной жизнью, зачем не очень интересно выглядит. Хоть так же, как запечатление возле клумбы с попыткой выдать замуж это за какую-в таком случае поездку.

— Каким, числом-вашему, должен быть сцевола, чтобы заинтересовать читателя?

— Некто не должен быть каким-так конкретно. Надо просто вскидывать глаза на кого, какой получается герой у вы. А для этого нужно сильнее читать, чтобы сравнивать с тем, (как) будто получалось хорошо у других людей.

Декламация — один из прекрасных способов вчинить писать лучше. Профильное просвещение тоже кому-то очень вусмерть помогает, как и непрофильное.

— Усиживать книги, которые необходимо разгадать всем писателям?

— Вышел.

— Даже классику?..

— (само собой) разумеется, можно не читать. Классики отбою). Её за всю житье-бытье не перечитаешь. Только какого-нибудь Дюма имеется возможность полжизни читать.